Сущность правосознания

психологии[16]. Р.Самсонов в механизм влияния в социальной психологии

включает подражание, заражение, внушение[17]. Б.Поршнев все социально-

психологические явления делит на две категории: психический склад и

психический сдвиг (т. е. настроение, создающее временную общность людей,

объединенных общим стремлением, недовольством, увлечением и т. д.)[18]. М.

Я. Ковальзон и Д. М. Угринович специфическими категориями общественной

психологии считают подражание, внушение, согласие, симпатии, антипатии и т.

д.[19].

Даже краткий обзор позиций относительно элементов общественной

психологии показывает, что в данном вопросе пока еще отсутствует ясность.

Это объясняется тем, что социальная психология — наука сравнительно

молодая, она делает пока первые шаги, и нужно значительное время, чтобы в

ходе дискуссий и обсуждений была внесена ясность в ряд спорных проблем этой

науки.

Мне представлялось бы правильным разделить структурные элементы

социальной психологии на четыре группы. В первую группу следует, по нашему

мнению, включить тот социально-психологический механизм, который является

связующим звеном между экономическими факторами и деятельностью социальных

групп и личности. Без психологических механизмов невозможно создание и

движение идей, практическая деятельность людей. В этот механизм включены:

определяемый объективными потребностями общественный интерес, воля, цель,

мотивы деятельности. Вторую группу составляют относительно устойчивые

элементы социальной психологии, характеризующие психический склад

социальной группу,– привычки, традиции, предрассудки, убеждения. Третья

группа – динамичные, подвижные элементы: чувства, настроения, аффекты.

Четвёртая группа – способы,(механизмы) формирования социальной психологии:

влияния, взаимовлияния, подражания, внушения, заражения и т.д. Внутренняя

связь этих элементов и даёт в какой то мере относительно цельное

представление о структуре социально-правовой психологии.

Познание как одна из важнейших функций правовой идеологии также

является социально-психологическим процессом. Известно, что все

многообразие психической жизни по традиционной классификации располагают по

трем группам: познание, чувство и воля[20]. Эта классификация общей

психологии применима и к явлениям социальной психики. Идеологический

процесс познания психологичен по своему протеканию и функционированию. Он

неотделим от эмоциональных и волевых аспектов правового сознания.

Отмечая неразрывное единство правовой идеологии и социальной

психологии, нельзя не остановиться на вопросе об относительной

самостоятельности каждого из структурных элементов правового сознания по

отношению к отражаемому ими общественному бытию, с одной стороны, и по

отношению их друг к другу—с другой. Правовая идеология и общественная

правовая психология всегда отражают определенный конкретно-исторический

характер общественных отношений. Это отражение носит гносеологический

характер, поскольку отражение общественных отношений как правовой

идеологией, так и социальной психологией нельзя выводить за рамки

гносеологического процесса[21]. Но данный процесс отражения различен у

каждого из структурных элементов правового сознания. Это различие

определяется неодинаковой сферой охвата отражаемых общественных отношений,

различным характером отражения, быстротой реакции на изменения в

общественных отношениях.

Правовая идеология отражает общественные отношения как систему, что

помогает ей в комплексе определять, какие общественные отношения требуют

правового регулирования, какой метод правового регулирования целесообразен

для конкретной группы общественных отношений, каким образом согласовать

данный правовой институт с системой права в целом. Правовая идеология не

может на основе познания отдельной, изолированно взятой группы общественных

отношений выдвигать идею их урегулирования без согласования с общей

системой правовых норм и институтов.

Правовая психология отражает общественные отношения, которые наиболее

непосредственно примыкают к условиям жизни ее носителей—больших и малых

социальных групп. Правовая психология не может в силу своих особенностей

охватить системно весь комплекс общественных отношений. Поэтому отражение

социально» психологией общественного бытия носит несколько ограниченный

характер, охватывая прежде всего изменения, происходящие в сфере ближайшей

жизнедеятельности индивидов и групп.

С этой первой особенностью отражения общественного бытия правовой

идеологией и социально-правовой психологией связана и другая особенность.

Отражение бытия правовой идеологией носит, как правило, подлинно

научный характер, а социально-правовой психикой—эмпирический. Это не

значит, однако, что эмпирический характер отражения непременно ведет к

искажению отражаемых общественных отношений. Нередко такое отражение дает

подлинную картину действительности, но ему не хватает системности,

правильного осознания не только данных конкретных отношений, но и их

рассмотрения во взаимосвязи всей совокупности общественных отношении.

Поэтому сами по себе правильные выводы, которые сделаны на уровне правовой

психологии, могут не вписываться в те общие выводы, которые вытекают из

комплексного научного осознания общественных отношений. Отсюда и возможные

противоречия между общественным интересом и групповым интересом, которые не

исключены и в условиях любого общества.

Особенность отражения общественного бытия правовой идеологией и

социальной психикой состоит в различной быстроте реакции каждого из

структурных элементов правового сознания на изменения различных видов

общественных отношений. Поскольку изменения конкретных общественных

отношений находят непосредственное отражение в условиях жизни тех или иных

социальных групп общества, то они могут быстрее ощутить эти изменения,

эмпирически зафиксировать их в своем сознании. Правовая идеология учитывает

эти изменения конкретных общественных отношений на основе их глубокого

научного осознания. И хотя в целом правовая идеология опережает в своем

развитии правовую психику, необходимость оценить изменения данных

общественных отношений в общей системе, учесть настроения и чувства классов

и социальных групп определяет «вторичность» идеологии по отношению к

социально-правовой психике при отражении таких общественных отношений,

которые могут быть охарактеризованы как непосредственно составляющие

условия жизни данных социальных групп, классов (например, семейные

отношения, сфера бытового обслуживания и т. д.). Эта «вторичность» правовой

идеологии по отношению к социально-правовой психике отнюдь не означает

отставания первой от второй. Такой разрыв определяется потребностью в

определенном времени (более или менее длительном) для научного осознания и

оценки происходящих изменений, для проверки правильности правовых выводов и

предложений вытекающих из развития данных общественных изменений.

Из этих общих положений относительно характера отражения общественных

отношений различными структурными элементами правового сознания вытекает

вывод об их относительной самостоятельности по отношению друг к другу.

Общественное бытие в его различных аспектах осознается различными

структурными элементам] правового сознания разновременно. Как правило,

правовая идеология опережает социально правовую психику в осознании,

отражении общественных отношений как системы. Однако эмпирическое осознание

необходимости определенных изменений в той или иной сфере правового

регулирования может происходить вначале на уровне социально-правовой

психики.

Здесь необходимо рассмотреть проблему относительной самостоятельности

правосознании по отношению к общественному бытию. Известно, что

правосознание, как и все другие формы общественного сознания, определяется

общественным бытием и поэтому является производным, вторичным по отношению

к нему. Эта производность, вторичность ни в какой мере не обусловливает

обязательности отставания правосознания от бытия. В развитии правосознания

находят выражение закономерности, характерные для соотношения сознания и

бытия в целом: сознание может опережать развитие бытия, сознание может

отставать от развития бытия, сознание может адекватно отражать развитие

общественного бытия.

Закономерностью правового сознания в целом является правильное

отражение достигнутого уровня общественного развития. Вместе с тем для

правовой идеологии как идеологии подлинно научной характерна ее способность

опережать предвидеть перспективы правового развития. Поэтому ее

гносеологические и моделирующие функции в значительной мере построены на

прогнозировании.

Процесс развития правосознания, отражения в нем потребностей и

интересов общественного развития сложный и противоречивый. Противоречивость

заложена и в сложном характере отражаемых правовым сознанием общественных

отношений, и в сложном взаимодействии правовой идеологии и социально-

правовой психики. Известно, что изменения в правовом сознании не происходят

автоматически вслед за изменениями в экономике.

Отставание правосознания от общественного развития в условиях общества

составляет временное явление, поскольку подлинная научность

идеологии—важный фактор ликвидации возможного разрыва между правосознанием

и достигнутым уровнем развития общественных отношений, подтягивания

социально-правовой психики до уровня развития общественных отношений.

Причем когда мы говорим о возможности отставания общественного

правосознания от бытия, то речь идет об отставании не правосознания в

целом, а отдельной группы правовых взглядов, которые не успели преломить

происшедших изменений тех или иных сторон общественного бытия. Чтобы эти

изменения были зафиксированы в правовой системе, необходимо их осознание на

уровне научной правовой идеологии, которая отразит и изменения в

экономических отношениях, и соответствующую социально-психологическую

реакцию членов общества на эти изменения. В том случае, если экономическое

развитие не может быть осознано на уровне социально-правовой психологии в

силу ее стихийности, неоформленности, правовая идеология выступает в

качестве основы для формирования правовой психологии в направлении

осознания объективных потребностей общественного развития.

Таким образом, при относительной самостоятельности каждого

структурного элемента правосознания они связаны неразрывно в своем

формировании, развитии и воздействии на общественные отношения.

ВИДЫ (ФОРМЫ) ПРАВОСОЗНАНИЯ.

Правосознание, как уже был сказано выше, является одной из форм

общественного сознания, общественной ценностью. Значит, на его структуру,

оказывают большое влияние структура общества, закономерности развития

данного общества, уровень развития правовых институтов, правоотношений,

знаний о праве Именно поэтому, опираясь на знания о данном обществе,

выделяют критерии типизации правосознания. Общеприняты два основания

выделения видов правосознания:

1. Конкретные носители – субъекты.

2. Глубина отражения правовой действительности.

Рассмотрим данные виды правосознания.

Итак, по критерию субъектов (индивид, общественные группы, общество)

правосознание распределяется на индивидуальное, групповое и общественное.

Именно данный критерий показывает со всей ясностью социальную сущность

правосознания.

Индивидуальное правосознание принадлежит субъективному миру индивида

как общественного существа. Однако оно не есть прямая проекция, миниатюрный

вариант правосознания общества в целом. Оно и образуется, и строится, и

проявляется иначе, чем правосознание общества и общественных групп.

Индивидуальное правовое сознание формируется у каждого члена общества, так

или иначе включенного в общественные отношения, в различные движения,

партии, структуры. Например, члены движения «зеленых» (экологические

движения) имеют свою систему правовых взглядов, оказывающих формирующее

влияние на индивидуальное правосознание. Иными словами, индивидуальное и

групповое правосознание не отделены друг от друга китайской стеной,

взаимосвязаны и переплетены. Но тем не менее на теоретическом уровне четко

выделяется индивидуальное правосознание.

Каналы формирования индивидуального правосознания самые различные. Это

и средства массовой информации, и сведения о праве, которыми делится сосед,

это и сборники, и рассказы отсидевших в местах лишения свободы бывалых

людей, и представления, идущие из глубины веков.

Индивидуальное правосознание гражданина имеет широкий диапазон: от

конформизма до нонконформизма, т. е. от приспособленчества,

законопослушания до протеста, отрицания действующего законодательства, до

надежды на правовые перемены. Но в целом индивидуальное правосознание - это

фактор формирования активности личности, предпринимательства,

стимулирования использования прав, свобод и исполнения обязанностей.

Индивидуальное правосознание должностного лица, казалось бы, должно

быть всегда ориентировано на исполнение закона, на активное продвижение

правовых требований в жизнь. Но, увы, как же широко среди должностных лиц

(многих чиновников) распространены эмоциональные представления о законе,

который, по их мнению, что столб: свалить нельзя, а обойти можно. Этому

способствовала и многолетняя практика высших структур российского общества.

Например, длительное время в правосознание советского чиновника внедрялось

«ленинское» положение о том, что «обойти декрет нельзя, за одно предложение

об этом отдают под суд». Эта фраза из записки Ленина в 1919 году одному из

своих сотрудников цитировалась бесконечное множестве раз в различных

учебниках, статьях, научных трудах.

Однако, когда в 5-м издании Сочинений Ленина эта записка была

опубликована полностью, оказалось, что фраза имела продолжение. «Но

провести изъятие из декрета через ЦИК можно и должно, и я сие советую», —

писал на самом деле В. Ленин. Так создавался двойной стандарт по отношению

к закону (декрету, по тогдашней терминологии). И неудивительно, что многие

должностные лица этот двойной стандарт неплохо усвоили за долгие

десятилетия господства административно-командной системы. Однако

неосновательное обобщение на уровне обыденного сознания распространенности

таких представлений является неверным. Не так-то просто должностному лицу

иной раз пробиться сквозь сеть противоречий в законах, правильно их

истолковать, найти закон, обеспечивающий целесообразное решение

исполнительной власти и т. п. Подчас именно эта сложнейшая чиновничья

работа в обыденном сознании представляется произволом, усмотрением,

«обходом» закона и тому подобными прегрешениями. Но это неверные

представления, не учитывающие объективные проблемы исполнительной власти.

Индивидуальное правосознание как особое и относительно самостоятельное

явление складывается в результате взаимодействия массы специфических

социальных и психических регуляторов. Личные потребности и интересы,

социальное положение, привычно практикуемые индивидом стереотипы правовой

деятельности, конкретно-неповторимые черты восприятия, исповедуемая мораль,

самооценка – таков неполный перечень тех моментов в жизни индивида, под

совокупным влиянием которых складывается его правосознание.

Индивидуальное правосознание может отражать уровень социальной

зрелости. Он зависит от того, насколько точно индивид воспринимает

действующее в обществе право; какова степень информированности индивида о

нормах, процедурах, институтах, которые связаны с реализацией права, каково

внутренне отношение индивида (позитивное или негативное) к данным явлениям.

Следующим видом правосознания является групповое сознание.

Групповое правосознание играет роль как бы промежуточного звена между

индивидуальным и общественным. Любая социальная группа так или иначе

включена в состав общества, поэтому в её правосознании всегда присутствуют

оценки, императивы, схемы правосознания общества. Но наряду с ними в

правосознании общественной группы есть и собственные групповые установки,

критерии, стандарты. Групповое правосознание имеет сложную структуру:

классовое, иных социальных групп, общественных организаций, партий. Это

правосознание по социологическим исследованиям чаще всего формируется

вокруг тех или иных конкретных законопроектов, законов.

Правосознание общества (массовое правосознание) проявляет себя в ходе

общенациональных акций типа референдума, голосования за тех или иных

кандидатов в депутаты, на должность президента и т. п. Это весьма сложный

феномен, который изучают и измеряют разными способами.

Анкеты, опросы, включенные наблюдения и другие социологические приемы

позволяют измерять содержание правосознания на разных уровнях в научных и

практических целях.

Своеобразие правосознанию этнической группы придают социокультурные,

национальные традиции. Чем они самобытней и устойчивей, тем резче отличие

правосознания одной этнической группы от другой.

Измерение правосознания служит прежде всего общественной, объективной

оценке состояния правовой системы, ее необходимым изменениям.

Изучая правосознание, можно определить конкретные правовые требования

тех или иных групп, всего общества, выявить пробелы в законодательстве,

недостатки правоприменения, роль суда в жизни общества и т. п.

Немалую роль играет и знание зарубежного полезного правового опыта,

когда в правосознании формируется представление «у них» и «у нас», причем

«у них» со знаком «плюс», «у нас» со знаком «минус».

Такое правосознание также может в определенных исторических условиях

выступать фактором правового развития. Однако при этом всегда надо

исключать механическое копирование чужого опыта, сопоставлять его с

национальными традициями, собственным правовым опытом. Правосознание и

право могут находиться и в конфликте. На это оказывает влияние

взаимодействие правового и морального, политического, эстетического

сознания. Так, пока «пить» считалось моральным, в правовом сознании это

обстоятельство при совершения бытового преступления фигурировало как

смягчающее вину обстоятельство — «по пьяни», «в нетрезвом состоянии» и т.

д.

Но уголовное законодательство расценивает это как отягчающее

обстоятельство. Правосознание находилось в конфликте с правом.

Правосознание в своих пластах, уровнях, видах «работает» на устранение

пробелов в праве, формулирует в конкретных правовых требованиях (законах,

постановлениях) положения, которые могут усовершенствовать

законодательство. В правоприменительной деятельности развитое правосознание

направляют гражданина для разрешения спора в суд, а не в редакцию газеты,

что, впрочем, тоже иногда полезно.

«Если человек обладает развитым правосознанием, - писал французский

юрист Ж. Карбонье, - то так ли уж нужна ему информация о законе. При таком

правосознании гражданин сумеет понять, что является законным».

Вспомним, сколь массовыми были в России обращения граждан в газеты, в

административные органы в 60-70-е годы по имущественным, трудовым спорам.

Редакция крупных газет даже хвасталась числом обращений трудящихся, они

исчислялись сотнями тысяч.

В современной России явственно изменилось массовое правосознание и

теперь суды буквально забиты разными делами, в том числе о защите чести,

достоинства и деловой репутации. Волокита в судах приняла катастрофические

размеры, например, средний срок рассмотрения дел до защите чести и

достоинства достигает 1,5-2 лет. Причем из-за волокиты, неявки то

ответчиков, то истцов дела в конце концов прекращаются.

Но если правосознание теперь «загружает» суды, то и судебную систему

надо перестраивать с учетом этой перемены в правосознании: идти на

упрощение судопроизводства по несложным делам, скорейшее введение института

мирового судьи, суда присяжных и т. п. При такой загрузке судов требуется

укрепление их материально-финансовой базы. Необходимо обеспечить и

исполнение судебных решений, охватывающих теперь почти все сферы

государственного управления, регулирования экономических отношений,

политическую организацию общества, избирательную систему и т. п. Для этого

проектируется ввести институт судебных приставов.

Если в СССР мощным исполнительным механизмом была партийная система,

то ныне таким механизмом стал суд. Происходит сдвиг в правосознании;

возникает иное отношение к суду. Отставание с судебной реформой больно бьет

по идеалам и практике формирования в России правового государства,

демократическим началам общежития российских граждан.

Но и право формирует правосознание. Если право отвечает социальным

потребностям общества, соответствует его идеалам, целям, тогда

правосознание служит опорой правоприменительной деятельности, основой

правотворчества. Право — структурообразующий фактор для правосознания.

Помимо правосознания этнических, демографических и конфессиональных

общностей к социально-групповому правосознанию относят правосознание

всевозможных профессиональных групп: должностных лиц, учителей, врачей, и

т.д. Что же касается юристов, то данная категория попадает в типологию под

другим критерием.

Взаимосвязи правосознания общества и правосознания общественных групп

и индивидов сложны. Прежде всего следует выделить отношения

взаимозависимости. Вместе с тем, будучи особо организованным явлением, оно

по отношению к ним выступает в качестве внешней формы их детерминации. С

требованиями и ограничениями приходится считаться столь же серьёзно, сколь

серьёзно общественные группы и индивиды вынуждены считаться со своими

потребностями, интересами, положением.

Правосознание отражает принципы и схемы правового общения, которые

возникают и развиваются в социальной жизни независимо от субъективной воли

и желаний. Поэтому этот тип правосознания есть объективно – мыслительное

выражение реального процесса совершающейся в обществе правовой

деятельности[22].

Теперь перейдём к рассмотрению видов правосознания, выделенных по

другому критерию – по глубине отражения правовой действительности. Это

обыденное, научное, профессиональное правосознание.

Обыденное (эмпирическое) правосознание – это массовые представления

людей, их эмоции, настроения по поводу права и законности. Обыденное

правовое сознание складывается стихийно, под влиянием конкретных условий

жизни личного опыта и правового образования, доступного населению.

Обыденное правосознание — это отношение к праву, его оценки на уровне

стереотипов, штампов, слухов, курсирующих в тех или иных социальных

группах, иногда толпе. Это, например, представления, что сила закона в его

жестокости, что если, де, рубить руки ворам, то исчезнет воровство, что

самосуд - расстрел на месте - единственный способ справиться с бандитизмом,

что законы либеральны и потому существует преступность и тому подобное.

Аналогичные мнения и эмоции характеризуют обыденное правосознание.

К обыденному уровню правосознания можно отнести, например, такие

высказывания некоторых российских журналистов: «принимает Госдума тысячи

законов, но читать их и понимать невозможно». В этом случае свой уровень

правосознания и просто образования журналист выдает за всеобщий и с помощью

средств массовой информации внедряет его в обыденное правосознание.

Обращаясь к структуре правосознания, мне хотелось бы отметить, что

обыденное правосознание нельзя отождествлять с психологией, так как оно

включает и некоторые идеологические компоненты. Обыденное правовое сознание

устанавливает лишь внешние связи между правовыми явлениями, рассматривая

только отдельные факты правовой действительности, а не всю их сумму. Оно

способно проникнуть в сущность права, оно является как бы здравым смыслом в

правовой сфере. Вместе с тем, непосредственно определяя поступки людей, оно

имеет огромное социальное значение. В отдельных поступках людей, оно имеет

огромное социальное значение. В отдельных случаях оно раньше, чем

юридическая теория поднимается до необходимости преобразований в сфере

права.

Научное правовое сознание –это идеи, концепции, взгляды, выражающие

теоретическое осмысление права. В современных обществах научному правовому

сознанию принадлежала приоритетная роль в указании путей развития права,

законодательства, политико-конституционных отношений. Носителями и

генераторами этого вида отражения правовых явлений выступают

учёные–правоведы.

Теоретическое (или научное) правовое сознание, в отличие от обыденного

сознания, формируется на базе широких и глубоких правовых обобщений, знания

закономерностей и специальных исследований социально-правовой

действительности. Именно научное правосознание должно быть источником

правотворчества, служить совершенствованию юридической практики.

Научное правосознание опирается на изучение состояния действующей

правовой системы, необходимых перемен, социальных заказов и ожиданий в

правовой сфере. Научное правосознание характеризует идеологический пласт и

состоит как из общетеоретических знаний, так и из знаний отраслевых

юридических наук.

Научное правосознание формирует предложения de lege lata ("с точки

зрения действующего закона") и de lege ferenda ("с точки зрения

законодательного предположения") . Эти два возникших еще в далеком прошлом

подхода соответственно относятся к оценке, в том числе критике,

действующего законодательства и к предложениям об улучшении права на

перспективу, в будущем. По этому поводу А.Ф. Кони писал: "Судье легко и

извинительно увлечься представлением о том новом, которому следовало бы

быть на месте существующего старого, - и в рамки настоящего постараться

втиснуть предполагаемые веления желанного будущего. Этот приём приложения

закона с точки зрения de lege ferenda вместо de lege lata, однако, грозит

правосудию опасностью крайней неусточивости и случайности, так как каждый

судья будет склонен невольно вносить в толкование закона свои личные вкусы,

симпатии и антипатии - и равномерность приложения закона заменять

произволом и неравномерностью рассмотрения"[23].

Разумеется, к научному правосознанию относится весь спектр проблем

правового развития человечества, в том числе гипотезы об «отмирании» права,

о правовом нигилизме, представления о законе как воле государства и т. д.

Профессиональное правосознание – это правовое сознание юристов. Его

сущность и особенности конкретизируются в системе присущих данной

профессиональной группе правовых знаний, представлений, установок,

ценностных ориентаций и т.д. Правовое сознание юристов должно быть

теоретическим, на идеологическом уровне. Для юристов правовая

подготовленность имеет определяющее значение. Она должна быть более

высокой, чем у законопослушных граждан, отличаться объёмом, глубиной и

формализованным характером знаний принципов и норм права, а главное –

умением их применять.

Острота проявления правовых знаний, установок и ценностных ориентаций

отличают профессиональное правосознание от правового сознания

законопослушных граждан и преступников. Специфика правосознания юристов

проявляется в устойчиво положительных характеристиках, особенно по

сравнению с полярной группой, но, с другой – деформация их сознания носит

более негативный характер, чем у представителей других групп.

Юриста-профессионала должно отличать устойчиво положительное отношение

к праву и практике его применения, что предусматривает максимально высокую

степень согласия с правовой нормой, понимание полезности, необходимости её

применения, привычку соблюдать закон.

Профессиональный уровень - это правосознание прежде всего работников

государственного аппарата (судейского корпуса, прокуроров, следователей,

нотариусов, иных юридических и государственных работников). Социологические

исследования выявляют совершенно отчетливо представления юристов в целом,

их структур об эффективности права, его недостатках, о том, что надо делать

с правовой системой государства. Иногда профессиональное правосознание

пытается за счет критики действующего законодательства объяснить недостатки

в работе юридических учреждений, списать эти недостатки (рост преступности,

числа имущественных споров и другие) на счет якобы несовершенного

законодательства.

Профессиональное правосознание в России формирует и весьма

обоснованные предложения, вытекающие из знания обстановки в сфере

компетенции Верховного Суда, Высшего Арбитражного Суда, Генеральной

прокуратуры, Конституционного Суда.

У юриста, как правило, есть несколько постулатов, которые складываются

под влиянием всей системы юридического образования, под влиянием

практической работы. Это священность закона и договора, верховенство

закона, уважение к Конституции, равенство каждого перед законом, судом,

властью и некоторые другие «священные коровы». Но иногда именно за это

юристы получают эмоциональные на уровне обыденного сознания характеристики:

крючкотворы, формалисты и т. п.

Мощным и весьма древним течением в правосознании являются религиозные

влияния на правовые взгляды, правовые чувства. Там и тогда, где и когда

право приобретает религиозные формы (например, каноническое право), роль

религиозных идей и чувств становится решающей.

Итак, подводя итог рассмотрению форм (видов) правосознания, отметим

следующие:

существует два основных общепринятых критерия разграничения форм (видов)

правосознания :

а) конкретные носители – субъекты (индивид, общественные группы,

общество);

б) глубина отражения правовой действительности;

по первому критерию выделяют общественное, групповое и индивидуальное

правосознание;

по второму критерию – обыденное (эмпирическое), научное

(теоретическое) и профессиональное правосознание юристов.

ФИЛОСОФИЯ ПРАВОСОЗНАНИЯ

Формирование правосознания становится в XIX—XX веках процессом,

продвигающим эволюцию общественного сознания к новому уровню коллективного

разума. Ибо если вообще эволюция Homo sapiens (человека разумного) имеет

своим предназначением развитие духовного начала в природе или

самоорганизуется для этого, то нынешний всплеск правосознания в

общественном сознании – один из этапов этого развития.

От утопического, мифологического сознания к логическому, а от него к

логико-правовому - так можно определить основное направление в продвижении

общественного сознания к дальнейшим рубежам и высотам. Правосознание

придает общественному сознанию характер рациональности, сознания «здравого

смысла».

Такое утверждение может показаться странным, но по сути в нем нет

ничего удивительного. Растет роль и ценность права как основной

регулятивной системы, которая формирует цивилизованное общежитие

человечества (в условиях атомных электростанций, ядерного оружия,

химических и иных глобальных угроз, в условиях всепланетарных

экономических связей и т. п.). Соответственно, совершенствуется и

юридическое мировоззрение, которое становится условием благополучного

существования индивида, его коллективных образований, общества.

Разумеется, правосознание имеет длительную историю, знает свои пики и

падения, свою эволюцию, развертывание во времени. Так, правосознание было

отличительной чертой общественного сознания древних римлян, когда

торжествовало римское право. Судебные и иные правовые формы

жизнедеятельности римского общества наводили и адекватное отражение в идеях

и эмоциях римских граждан, формировании их поведения. Приметой быта и

нравов древних римлян были непрерывные обращения к преторам, в сенат, в

судебные учреждения по любому спорному вопросу: касалось ли это судеб

государства или продажи раба.

Юридическое мировоззрение, которое при этом становилось

господствующим, охватывало не только бытовую сторону жизни римлян, но и

сферу духовную. Языческие боги римлян - это герои многих произведений

искусства: они судятся, спорят, помогают или вредят людям. Они символы тех

или иных правовых течений, процессов, оценок, идеалов.

Буржуазные общества XIX-XX веков, базирующиеся на фундаментальных

правовых документах — декларациях, конституциях, конвенциях, на включенных

в них основных правах и свободах, на гражданских и иных кодексах, также

пронизаны юридическим мировоззрением.

Многие условия жизнедеятельности в этих обществах просматриваются их

членами исключительно сквозь призму прав, обязанностей, ответственности.

Только апологеты «отмирания права» в концепции коммунистической утопии

обрушиваются на юридическое мировоззрение, пытаются заменить его классовым,

революционным сознанием. По существу эти попытки представляют собой не что

иное, как воздвижение барьера на пути эволюции коллективного разума, если

вообще отсчет вести от тех первых проблесков сознания, которые возникли при

появлении на планете человека.

Всплеск правосознания характеризует и периоды социальных перемен,

революций. Тоска о прошлой правовой системе у одних, надежды на

формирование новой у других. Но пока идет ломка действующего

законодательства, вакуум заполняют представления, идеи, эмоции о будущем

желательном законодательстве, которое могло бы обеспечить идеалы к цели

революционных перемен. Правосознание выполняет роль важнейшего критерия в

правотворчестве и правоприменении.

В этих условиях регулирующая роль правосознания может закрепляться

даже законодательно. Так, в условиях Октябрьской революции Декрет о суде от

22 ноября 1917 года гласил: «местные суды решают дело именем Российской

республики и руководствуются в своих решениях и приговорах законами

свергнутых правительств лишь постольку, поскольку таковые не отменены

революцией и не противоречат революционной совести и революционному

правосознанию».

Чем дальше забирается человечество в неисповедимые глубины прогресса,

тем ярче проявляет себя юридическая природа сознания, тем важнее становится

этапная задача — следовать многим положениям, раскрытым теорией права в

правосознательной сфере человеческого общежития.

Исследования многих философов и юристов в этой области составили

значительные труды. Обратимся к концепции исторического процесса Карла

Ясперса. Он делит мировую историю на 4 фазы:

1) доистория (период физического и духовного становления человека);

2) история (образование государственности, письменности культуры и т.

д., мифологическое объяснение окружающей действительности);

3) осевое время;

4) рациональная эпоха (период становления рационального взгляда на

мир, отказ от мифологии).

Соответственно, если до осевого времени человек обосновывал свои

права чисто теологически, в период рационального мышления человеческий

разум должен был заполнить пропасть, образующуюся после отказа от

сверхъестественного обоснования права.

Огромная заслуга в области исследования правосознания и, в

частности, теории естественного права принадлежит Канту.

В своей концепции "свобода и равенство" Кант формулирует задачу науки

- открывать законы, т.е. без знания законов, науки вообще не может быть. Но

законы бывают различными. И если законы природы обязательны и необходимы,

то законы свободы только обязывают, а не принуждают насильно. Они могут

выполняться, а могут не выполняться, так же как они могут быть согласованы

или не согласованы с нравственным законом. Категорический императив

(единство свободы и необходимости) воля делает законом своей свободы.

Нравственный закон, или категорический императив, обусловливает требования

(постулаты) свободы воли, бессмертия души, бога. Этот нравственный закон

господствует и в области права. Право есть нравственность, рассматриваемая

с внешней стороны. Поэтому общая норма права предписывает: поступай ток,

чтобы твое поведение находилось в закономерном согласии с поведением всех

людей. Но здесь, как и в нравственности, дело идет не об определенном

содержании, а о форме поведения. А форма эта заключается в том, что

поведение человека представляется свободным. Указанную только что общую

норму права можно поэтому иначе выразить таким образом: поступай так, чтобы

твоя свобода могла сосуществовать со свободой всех людей. Это предписание

можно даже расчленить на следующие три, составляющие содержание всех

правовых обязанностей: храни твое личное право, не нарушай чужого права,

воздавай каждому по справедливости. Далее взгляды Канта полностью

совпадают с воззрениями Ильина, о том, что каждый сам для себя определяет

законы, руководствуясь в первую очередь естественным правом, а не

существующим "положительным правом".

И этот пробел был заполнен теорией опять-таки естественного

права,что совпадает с точкой зрения Ильина. Причем само понятие

"естественного закона" существовало давно. Его можно вывести из

знаменитого рассуждения Аристотеля о рабстве, встречается оно и у отцов

церкви, у многих философов ХVI, ХVII, начала ХVIII в. Но в этих условиях

"естественное", "природное" предписывало людям принимать то, что есть в

действительности, санкционировало учреждения, уже существующие. Так в

средневековом миросозерцании и правосознании то, что следовало знать

человеку, содержалось в писании, и человеческая мысль, если она

стремилась вырваться из этих тесных оков, объявлялась преступной. Во второй

половине ХVIII века ряд изуверских процессов и казней, проведенных

"по всем правилам" обычного права, показали, что между этим правом и

правосудием общества существует глубокий разрыв. Идеология нового времени

открыто выявила этот разрыв, восстав против обычаев и противопоставив

понят не "естественных законов" - не тех, которые есть, а тех, которые

должны существовать между людьми.

Позиция Гегеля радикально отличается от этого воззрения. Критикуя

кантовскую философию права, Гегель утверждает, что всеобщий моральный

закон противостоит здесь множественной, частной действительности, при этом

моральный закон (т.е. само естественное право)представляет собой идеал,

идею разума и, следовательно, учение о праве превращается в учение о

правовом идеале. Действительно, такое несоответствие даже возводится

Кантом в принцип, так как, по его мнению, нравственная цель государства

есть задача, никогда не осуществляемая до конца, и пропасть между идеей

и действительностью никогда не исчезнет. Но действительность должна

бесконечно приближаться к идее хотя бы и безо всякой надежды когда-либо

ее осуществить.

В противовес этой "мечте" Гегель ставит своей задачей обоснование

ценности и значимости конкретных правовых институтов, конкретной

системы обязанностей. Если законы природы рассматривались ранее как некий

свод предписаний самой природы, то в философии Гегеля эти предписания, эти

"вечные правовые истины" вносит в свою жизнь сам человек. Коль скоро Кант

настаивает на разрыве между действительностью и долженствованием, то мир

реальных человеческих поступков, т.е. вся область права утрачивает свое

значение, - пишет Гегель. Ведь если идеал и наличное бытие далеки друг

от друга, то где же сфера, в которой реализуется истинное Добро ? Кант

видел эту сферу во внутреннем мире человеческого сознания, чистом сознании,

а вовсе не во внешней легальности и закономерности, которые безразличны

подлинной нравственности. Гегель же стремится придать определяющую

ценность именно конкретному действию, именно легальности его. Закон не

действует, - пишет он. Лишь человек действует и при оценке человеческих

поступков может иметь значение лишь то, "насколько он воспринял этот закон

в свое убеждение"[24].

Г.Кельзен, основываясь на юридическом позитивизме основывает "чистую

теорию права".

Демонстрируя "строгое" научное отношение к правовым явлениям,

ограничивая себя "анализом фактов", правовой позитивизм тем самым

отказывается исследовать сущность права и его роль в социальной жизни

общества, объявляет этот вопрос бесполезным и бессмысленным для самой

правовой науки. Право, его сущность предстает в свете такого понимания,

как иерархия идей, представлений, выраженных в определенных суждениях.

Взаимоотношения самих людей, реальных индивидов правовую науку не должны

интересовать.

Поэтому система действующего права,не имеющая связи,по Кельзену, с

мотивами человеческих поступков,дана человеку как "упрямый факт", как

"то,что есть". И вся сфера правового сознания,которая в широком смысле

слова есть мировоззренческая оценка права (на основании теоретических

обобщений или обыденного опыта), в такой трактовке вообще исчезает.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Вся история культурного человечества свидетельствует о том, что

право и государство периодически вступают в состояние глубокого

кризиса. Причина этих кризисов состоит в том, что человечество, строя

правопорядок теряет из вида единую, безусловную цель политического

единения и превращают его в орудие для условных, малых заданий и частных

вожделений; отсюда вырождение правовой и государственной жизни, -

безыдейность власти и умаление ее авторитета, отсутствие солидарности

между гражданами и классами, гражданская война внутри государств и

постоянные вспышки открытых войн между народами. По своему объективному

назначению право есть орудие порядка, мира и братства; в осуществлении же

оно слишком часто прикрывает собой ложь и насилие, раздор, бунт и

войну.

Люди объединяются на основах права как бы лишь для того, чтобы

осуществить внеправовое разъединение; двое устанавливают солидарность,

чтобы восстать на третьего; братство служит вражде; под видом порядка тлеет

и зреет новая распря; мир оказывается перемирием, а перемирие готовит

войну и, подготовив, уступает ей свое место. Кризис наступает тогда, когда

история начинает подводить итоги целому народу, наполненному такими

своекорыстными посягательствами, беспринципными блужданиями и

беспомощными взрывами. Тогда, как бы внезапно, обнаруживается, что

право и государство получили неверное содержание и недостойную форму; что

они утратили свое единое назначение, а может быть, и всякую цель; что

они сделались орудием зла, а не добра; что они нуждаются в глубоком

обновлении и возрождении.

И, почувствовав беду, но не поняв ее значения и ее корней,

человечество начинает выбираться из нее с той же инстинктивной слепотой и

духовной беспомощностью, с которой оно позволило ей настигнуть себя и

подавить, а слепота и беспомощность приводят его опять к паллиативам, к

внешнему упорядочению жизни, к новым опасностям, недугам и разложениям.

Для того, чтобы право и государство действительно вступили на путь

обновления и возрождения, необходимо верно осознать их природу, их цель, их

основу, и, затем, сделать осознанное предметом воли и жизненного действия.

В основании изречения должно лежать верное понимание здорового организма

и его недугов. Установит такое верное понимание правового и политического

общения есть задача философии права: разрешить эту задачу, значит создать

учение о здоровом и верном нормальном правосознании.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. С.С. Алексеев, Государство и право., М., 1994 г.

2. С.С. Алексеев, Общая теория права., М., 1981 г.

3. В.П. Желтова, Философия и буржуазное правосознание, М., 1977 г.

4. И.А. Ильин, О сущности правосознания, М., 1993 г.

5. В.И. Каминская, Ратинов А.Р. Правосознание как элемент правовой

культуры. Правовая культура и вопросы правового воспитания,

М.,1974.

6. Общая теория права и государства //под редакцией В.В. Лазарева, М.,

1994 г.

7. А.К.Уледов, Структура общественного сознания, «Мысль», 1968.

8. И.Е. Фарбер, Правосознание как форма общественного сознания,

М.,1963 г.

9. Е.А. Лукашова, Социалистическое правосознание и законность,

Юридическая литература, М., 1973 г.

10. «Формы общественного сознания», изд-во МГУ, 1960 г.

11. Мапельман В.М., Пеньков Е.М. Политические и правовые формы

общественного сознания / / Философские науки, 1980 г. № 5.

12. Теория государства и права. / Курс лекций под ред. Н.И. Матузова,

А.В. Малько. Юрист, М. 1998 г.

13. Габричидзез Б.Н. Рябко И.Ф. Местные советы и воспитание

социалистического правосознания трудящихся. Рн/Д 1964 г. Изд.

Ростовского Университета.

14. Рябко И.Ф. Правосознание и правовое воспитание масс. Рн/Д 1969 г.

Изд. Ростовского Университета.

15. Баранов П.П. Правовое воспитание граждан СССР в духе советского

патриотизма и интернационализма. Саратов, Издательство Сарат.

Унив., 1983 г.

-----------------------

[1] См. «Формы общественного сознания», изд-во МГУ, 1960, стр. 23—24.

[2] См. об этом «Взаимодействие форм общественного сознания», изд-во МГУ,

1964, стр. 12.

[3] См. Е.А. Лукашова. Социалистическое правосознание и законность.

Юридическая литература. М., 1973.

[4] См.: Фарбер И.Е. Правосознание как форма общественного сознания. М.,

1963.

[5]См.: Уледов А.К. Структура общественного сознания. М., 1968, с. 70-

148.

[6]См.: Каминская В.И., Ратинов А.Р. Правосознание как элемент правовой

культуры. Правовая культура и вопросы правового воспитания. - М., 1974.-

С.57.

[7] См А Уледов, Структура общественного сознания, «Мысль», 1968, стр.

300.

[8] См. Р. Самсонов, Социальная психика и идеология, Ереван, 1970, стр.

117

[9] См. А. В. Дроздов, Человек и общественные отношения, изд-во ЛГУ,

1966, стр. 62.

[10] «Политическое самообразование» 1968 г.'№ 2, стр. 44.

[11] См. Б. Д. Парыгин, Социальная психология как наука, изд-во ЛГУ,

1965, стр. 201.

[12] См.,например, «Основы марксистской философии», Госполитиздат, 1960,

стр. 575; В. Н. Колбановский, Некоторые актуальные проблемы общественной

психологии, «Вопросы философии;» 1963 г., № 12.

[13] См. Г. В. Плеханов, Соч., т. XVIII, стр. 231.

[14] См. А. И. Горячева, О некоторых категориях социальной психологии (К

вопросу о структуре общественной психологии),«Проблемы общественной

психологии», стр. 196—234.

[15] См. Б. Д. П а р ы г и н. Социальная психология как наука, стр. 138.

[16] См. В. Н. М я с и щ е в, Социальная психология и психология

отношений, «Проблемы общественной психологии», стр. 277.

[17] См. Р. Самсонов, указ. работа, стр. 63.

[18] См. «Политическое самообразование» 1968 г, № 2, стр. 49.

[19] См. М.Я.Ковальзон и Д. М. Угринович, указ. работа, стр. 13.

[20] См. Д. Н. Узнадзе, Экспериментальные основы психологии установки.

Психологические исследования, «Наука», 1966, стр. 135.

[21] См. Г. М. Гак, Учение об общественном сознании в свете теории

познания, Госполитиздат, 1960 г. , стр. 82.

[22] Общественное сознание и его формы. М., 1986.

[23] А.Ф. Кони. Нравственные начала в уголовном процессе. Собрание

сочинений, т.4, стр. 44. М., 1974 г.

[24]Гегель. Сочинения Т. VII, М.,1934. с. 169.

Страницы: 1, 2